Они лежали на сырой вечерней земле, сорванные диким ветром желания.
Суета нарушала безмятежность росы, кристаллами разбросанную на кончиках лесных трав.
Искажённая тень луны шелестящим шёпотом пропела их историю.
В далёкой безмолвной пустыне стоял он скорбный, согнувшийся, словно столетний старик.
С глубины небесной глади снизошёл янтарный блеск, озаривший светом сумрак грусти и печали.
В погоне за иллюзией счастья он попросил всего одно прикосновение, разлучившее их навсегда.
Уколовшись единожды, острая бритва подвоха ждёт на каждом углу.
Россыпь янтарного фейерверка на миллионы жемчужин в недостижимой вышине оставляет о себе лишь белоснежные воздушные хлопья.
Но он никогда так и не захотел подняться ввысь.
Они лежали на сырой вечерней земле, пропитанные усталой сыростью пройденного времени.
Всё так же белоснежные пёрышки крыла одиночества.
Что есть слово, которое было в начале? Дань уважения создателю или же работа подсознательной активности? Литературное повествование без погони за нелепой рифмой осуществляется ради забавы читателей, которые берут в руки книгу, запачкав её пылью вчерашних грехов и сегодняшних оплошностей.